«Небесному, а не земному». Три принцессы дома де Брольи

Музей-заповедник «Парк Монрепо» продолжает серию статей по книге  «Преподобная матушка де Николаи и происхождение конгрегации Святого Семейства де ля Деливранд».  Напомним, что этот раритет был недавно обнаружен во французском городке Вильфра́нш-де-Руэ́рг, в архиве обители Святого Семейства. Перевод выполнен Натальей Сервен.

(Начало в № 20)

…Узнав о смерти дочери, Франсуаза де Брольи-Ревель немедленно отправилась в Данию, несмотря на трудности путешествия и возраст (64 года), и осталась у зятя и внуков на несколько месяцев. 5 мая в часовне австрийской миссии в Копенгагене она крестила свою последнюю внучку. При крещении девочку нарекли Симплицией-Луизой-Паулиной, а ее крестный, австрийский посланник, добавил имя Эрнестина.

Пауль писал из Копенгагена 4 мая 1824 года графу С. Р. Воронцову: «Последней почтой мне были доставлены столь ценные для меня ваши письма. Они походят на те, что пишет мне моя теща: мое сердце находит в них утешение, смягчающее мою боль. Господь наказывает меня и посылает мне вместе с тем утешение, сжалившись надо мной, что придает мне мужества. Если бы вы знали, господин граф, как я в нем нуждаюсь: стоит мне немного воспрянуть духом, как в глубине моей души снова рождается боль. Моя теща, удивительная женщина, коей Небо послало много жестоких испытаний, приняла новость с истинным мужеством, вызвавшим восхищение у всех окружающих. Облегчение ей принесли мои письма – нежность матушки была перенесена полностью на меня. Ее любовь ко мне возросла с того момента, как наши слезы объединились в одно общее горе. Я уверен в том, что Императрица-мать не обделит своим щедрым вниманием моих детей. Не исключено, что Ее Величество сделает мне предложение поместить моих дочерей или одну из них в один из ее институтов, но на это я никогда не смогу согласиться: моя милая Александрин никогда бы на это не согласилась и в этом отношении наши мысли с ней совпадали, как и во многом другом».

Портрет матушки де Николаи, основательницы общины Святого Семейства

Какая судьба ждала семерых детей, оставшихся без мамы? Отец не мог дать им материнской нежности, но окружил детей вниманием и заботой. Старших девочек 12, 11 и 10 лет он доверил бабушке, графине Франсуазе де Брольи-Ревель. Бабушка увезла их во Францию. Дочери обязаны были писать отцу еженедельные длинные письма-отчеты по установленному им образцу. К старшему сыну, Николасу, был приставлен наставник, младшими занималась гувернантка-англичанка, а маленькой Симплиции нашли кормилицу. Когда малышке исполнилось 10 месяцев, кормилица покинула семью. Немедленно кроватку ребенка перенесли в комнату отца, который оберегал ночной покой и сон дочери до ее 6-летнего возраста. Впервые Пауль повез дочь к бабушке во Францию, когда ей исполнилось 2 года. Позже Симплиция вспоминала: «Воспитанная английской бонной, я была этаким дичком, не слишком любезным, резко отвечая «No» на любое обращение. Бонну, допустившую подобное, уволили».

Отец тщательно искал воспитательницу, которой мог доверить свою младшенькую. Он говорил: «Я ищу вдову с детьми, дабы хоть немного заменить моей дочери мать, коей она никогда не знала». Вскоре малышка Симплиция оказалась на попечении мадам Детмар, которая относилась к ребенку как мама, не делая разницы между нею и своими детьми. Умненькая и весьма способная девочка легко освоила французский, немецкий и английский языки. Первой наставницей маленькой Симплиции стала ее старшая сестра, 15-летняя Мария, которая обучала девочку французскому языку и священной истории. Юная наставница была очень строга! Кстати, все барышни де Николаи занимались музыкой и живописью. Они стали отличными пианистками и рисовальщицами.

Барон Пауль Николаи очень внимательно, но своеобразно относился ко всему, что касалось детей. Например, в отношении здоровья для всех членов семьи были установлены правила, которые безоговорочно выполнялись. В начале весны в лечебных целях все пили травяной сок. «Ужас! Но самые горькие порошки и самые противные микстуры надлежало принимать, не кривя лица. Ни сахара, ни варенья к ним не полагалось», – вспоминала Симплиция. Питались дети по-спартански. Утром каша на воде. Скромный, но достойный обед. Чашка холодного молока и кусок ржаного хлеба на полдник. И на ужин каша на воде и картошка с солью.

«А однажды на стол поставили немного сливочного масла. Это было целое событие в нашей жизни».Симплиция

Старый дворецкий, любивший и жалевший детей, припрятывал иногда остатки десерта с «взрослого» стола. И когда дети появлялись на пороге столовой, он подмигивал им, что означало: вас ожидают маленькие вкусности.

Пауль Николаи весьма бдительно относился к образованию детей. До того, как дети пошли в школу, он лично проверял их знания. И горе ленивым! Их ставили на колени в вестибюле посольства, где они под взглядами секретарей посольства и атташе учили невыученный урок.

Церковь в Сен-Жорж д Онэ

Ежегодно семья проводила отпуск во Франции, в замке Сен-Жорж. Там их с нетерпением ждала бабушка и две тетушки. Аббат Фокон писал об обитательницах замка Сен-Жорж: «Не было ничего более восхитительного, чем жизнь обитателей Сен-Жорж. Каждый день эти дамы вставали ни свет ни заря и после долгой и благочестивой молитвы отправлялись к мессе. Остаток утра проводили в посещениях больных и бедных. После обеда час выделялся на духовное чтение, остальное время проводилось в упорной и трудной работе на благо церкви или бедняков, работе, которую три благородные дамы взяли на себя добровольно… Вечерами господа и слуги собирались для совместной молитвы». Жизнь их, чистая почти ангельской чистотой, вполне соответствовала семейному девизу: «Coelum, non solum» – «Небесному, а не земному». Эти благочестивые дамы и оказали влияние на Симплицию, которая с детства решила посвятить себя религиозному служению. Там же она познакомилась с отцом Соле, настоятелем обители de la Vierge-Fidele, с которым вела активную переписку и мудрым советам которого следовала.

В начале 1839 года мадемуазель Симплиция начинает выходить в свет. Ей было 15 лет, когда отец представил ее королевскому двору в Копенгагене по случаю коронации Кристиана VIII. C тех пор, несмотря на религиозные устремления, она стала вести жизнь светскую, с балами и приемами.

Но в 1850 году барон Пауль Николаи оставил дипломатическую службу и с дочерью удалился в свое имение Монрепо. Для Симплиции это стало большим испытанием. В столице Дании она могла во французской или австрийской миссии по воскресеньям ходить к причастию, посещать мессы. Но в Монрепо! Выборгская церковь в трех километрах, снег лежит по 6-7 месяцев, зимой по льду залива до имения добирались волки и выли так, что слышно было в усадьбе… Почти полное одиночество, выход к столу, тет-а-тет с отцом, немногословным и придирчивым к соблюдению этикета. К ужину он всегда появлялся при полном параде и от дочери требовал вечернего наряда. Дважды в неделю на ужин приглашался выборгский доктор, друг семьи, с ним Симплиция играла дуэтом на фортепиано. Но музыка стала утомлять барона, пианино велено было закрыть…

В апреле 1866 года барон за четыре дня сгорел от пневмонии. Симплиция одна была при нем, получив последнее благословение и сопроводив последний вздох. Она писала:

«Это была тихая смерть. Она завершила чистую жизнь, полностью посвященную служению долгу… Если эта честная и простая душа и совершала ошибки, то ненамеренно, так истово веруя в Божье милосердие».Симплиция 

После смерти отца Симлиция стала одной из основательниц общины Святого Семейства в городе Дувр-Деливранд в Нормандии. В Дувре, в соборе Нотр-Дам прошла церемония обращения в католическую веру генерала русской армии, героя кавказских войн, брата Симплиции, Леонтия Николаи. Оттуда он уехал в монастырь Grande Chartreuse в Альпах.

Подготовила библиотекарь музея-заповедника «Парк Монрепо» Наталья ЛИСИЦА