КОШКИ И ЁЖИКИ

Постоянных кошек у меня две. Главная и самая авторитетная – это сиамка Мышка. По кошачьим меркам она долгожитель. Ей минуло восемнадцать лет. Родилась она на ноябрьские праздники1996-го, а на Новый год, когда я сильно простудился и лежал в напрасном ожидании доктора, торопившегося в совершенно другом направлении, соседи принесли маленького котёнка. Он был белый, с тонким хвостом, как та мышь, про которую Райкин вспоминал, ругая смотрительницу Греческого зала. Так мы и назвали кошечку, которая залезла мне под бороду, решив, что она вполне сойдёт для сна вместо тёплого маминого бока. Так кошка стала Мышкой.

Привычка залезать под скулу в районе шеи осталась у Мышки на всю жизнь. И сейчас, когда она уже совсем старенькая, полуглухая и полуслепая, своим принципам не изменяет. Как только завидит меня или кого из членов семьи в состоянии лежания, укладывается на привычное место, долго ворочаясь и размещаясь поудобнее, так, чтобы дыхание человека согревало её замерзающее без тропиков Сиама тело. Особенно в районе хвоста.

При этом голова человека вынужденно занимает крайне неудобное для него положение и выворачивается набок от натиска кошки. Она-то думает, что совсем не подросла и такая же маленькая, как и восемнадцать лет назад. Но грудной ребёночек очень уж отличен в размерах (я не про разум!) от пенсионера, так что, вы понимаете мои ощущения, когда под тёплое моё дыхание укладывается кошка размером с кота Бориса из рекламы. Но я животное это приручил, значит, я за него в ответе, потому и терплю. Но изредка взываю к кошачьей совести и справедливости и прошу её переместиться к затопленному камину. Однако Мышка предпочитает тепло живое и редко уступает Мухе своё законное место в моей бороде. Вся её жизнь прошла на наших глазах, и все помнят чистопородную сиамку Мышку на разных стадиях её кошачьей жизни. Когда она была совсем маленькая, то её проказам не было конца. Она могла по диагонали бегать по ковру, что висел на стене гостиной, вниз головой и как-то боком. Ходила по карнизам вдоль всей петербургской квартиры, взбираясь на них по портьерам и поглядывая потом сверху на суетящихся внизу людишек.

По приезду в деревню "Светлана", ставшую нынче "Удальцово", она мгновенно взлетала на крышу дома по телевизионной антенне и усаживалась на трубе, видимо, насмотревшись мультиков про Карлссона. Но слезать самостоятельно с крыши она не желала, хоть и могла, и кричала благим матом, чтобы её сняли с веранды, потому что она уже нагулялась, надышалась, проголодалась и ей пора есть. Тогда я брал большую грибную корзину и подставлял её к свесу крыши веранды. Обнаглевшая аристократка степенно слезала в подставленное спусковое устройство и усаживалась в корзине. После этого её следовало катать в этой корзине, в смысле, таскать по участку и по дому до полного удовлетворения её прихотей. Иногда минут двадцать.

Потом мы с Андреем сделали ей собственный дом с красной крышей и двумя этажами. Она его очень любила и перелезала внутри него с этажа на этаж, высовываясь из разных окон и свирепо обороняя свою крепость от любого посягательства. При этом царапала кого угодно и за что угодно, лишь только пальцы или ноги кого-либо появлялись в пределах досягаемости её острых, как бритва, когтей. Раны заживали долго, и мне пришлось выслушать немало шуток по поводу следов от когтей Мышки на руках, а то и ногах.

Мышка росла, и ей всё труднее было перемещаться в лабиринтах собственного особняка. Как-то раз мне пришлось даже снимать крышу и извлекать её, застрявшую между этажами и вопящую, как Жириновский на трибуне, от негодования или испуга. Но всё равно кошка не упускала любую возможность залезть в свой домик, а также в любую подвернувшуюся коробку, па-кет, отверстие, в которое пролезала её голова, оправдывая своё, неподобающее для порядочной кошки, имя.

Когда Главная Кошка повзрослела, ей привели на смотрины жениха. Огромного и тёмного, совсем не похожего на сиамца. Мужик Мыхе не понравился, и она принялась его гонять по всей квартире, хотя была в два раза меньше. В конце концов бедолага забился в её собственный дом, где и застрял навсегда. Так и отдали владельцам кота их собственность, наглухо замурованную в мышкиной недвижимости. А уж как они его оттуда доставали – бог их знает. Впрочем, Мышка не особо горевала о потере своего имущества, ведь в деревне, куда она выехала вскоре на дачу, у неё было столько всего разного интересного. Что там картонный дом по сравнению с деревенской природой!

Характер у Мышки ещё тот. Королевский. Ведь когда-то только члены королевской семьи Таиланда имели право содержать это животное. А потом, когда они подарили сиамскую кошку английской королеве, порода эта вышла в народ. Но императорские замашки остались навсегда. Если кого невзлюбила – то это надолго, если не навечно.

Мыша позволяет себе делать то, что другим кошкам и в кошмаре не привидится. Ну, скажите мне, много ли кошек в мире ходят в баню? Именно в баню, а не в здание таковой с целью обойти свои владения. Ещё только мы начали строить десять лет назад новую баню, Главная Кошка каждый новый венец сруба принимала лично. Она обходила по периметру все четыре новых бревна, потом садилась на углу строения и давала понять, что можно продолжать. Только побыстрее, потому что постройка затянулась уже на месяц.

Когда в парилке мы установили печь-каменку, то при первом протапливании обнаружили на полке лежащую Мышку, ждущую прихода настоящего пара. И теперь, как только кто-то идёт затапливать баню, кошка тут как тут. Она залезает на верхний полок парилки и балдеет там от тропического жара, как её предки в Таиланде. По мере возрастания температуры она сползает всё ниже, а при жаре под 100 градусов лежит под полком прямо на бетонном полу.

Потом она вылезает в раздевалку и укладывается на чистом полотенце. И пока не вымоется последний немытый член семьи, кошка из бани не уйдёт. Я её даже веником иногда постукиваю. Нравится ей не очень, но терпит, всё-таки парилка для этого и существует. Народ не верит в такое чудо кошачье, но всё заснято на видео, так что без обмана. А ещё обе моих кошки страшно любят мороженое, кроме фруктового, и совсем не едят рыбу. Правда, иногда деликатесную, типа палтуса или же копчёную треску съедят, хоть всю рыбину. Но очень редко. При этом Мышка отличает треску от пикши, которую терпеть не может. А я – ем.

Понять, как Мышка выбирает себе симпатии и антипатии, невозможно. Главное – она никогда не ошибается в людях. А плохих видит ещё с площадки или с дороги. При этом она чаще всего игнорирует его, и все попытки приласкать её кончаются одинаково: поднятой кверху лапой с выпущенными когтями. А иногда и вовсе ходит по комнате, свирепо урча и рыча, показывая всем видом, что нежеланному гостю пора уметаться, пока цел, и этим вводя хозяев в весьма замысловатое положение. Ведь не скажешь человеку напрямую: "Вы, сударь, подлец, кошка вас насквозь видит! Так что не маскируйтесь и валите от этого дома куда подальше!" Мышка ведь на это и намекает, да что там намекает, – открытым текстом орёт! Зато тех, кого она сама выбрала в друзья, любит и уважает бесконечно. И даже позволяет себя погладить, чего не даёт почти никому, кроме хозяев, пока сама не подлезет под руку и не начнёт ласкаться под ней, двигая головушкой и намекая на то, что можно бы и приласкать ласковое и красивое животное с некошачьим именем Мышка.

(Продолжение в следующем выпуске выходного дня)