ВАСИЛИЙ КРЮКОВ: ЭТОТ ГОРОД МНЕ РОДНЕЕ, ЧЕМ РОДНОЙ

ВАСИЛИЙ КРЮКОВ: ЭТОТ ГОРОД МНЕ РОДНЕЕ, ЧЕМ РОДНОЙ
675
ВАСИЛИЙ КРЮКОВ: ЭТОТ ГОРОД МНЕ РОДНЕЕ, ЧЕМ РОДНОЙ
Война для него закончилась 9 июля 1944 года взрывом снаряда на острове Тейкарсаари. Бойцы положили раненого лейтенанта в траншею за камень, чтобы хоть как-то защитить от свистящих пуль и снарядов. 10 часов без сознания он истекал кровью, очнулся на операционном столе… Первыми словами, обращёнными к молодому хирургу, были: “Что же ты, доктор, наделал, зачем же ты ногу отрезал?” А в ответ: “Я тебе жизнь спас, а жить можно и с протезом”.

…А за два с небольшим года до этого выпускник школы в Одоевском районе Тульской области Василий КРЮКОВ с четырьмя школьными товарищами был направлен военкоматом в город Великий Устюг, в пехотное училище. В Одоеве парню предлагали пойти на службу в милицию, а он рвался на фронт. Планировалось, что обучение продлится полгода, но на передовую многих отправили гораздо раньше. Василий тоже просился, но начальник училища был непреклонен: наиболее толковых оставили продолжать обучение, фронту нужны были грамотные офицеры. Через полгода 19-летний Василий Крюков надел погоны младшего лейтенанта – и в осажденный Ленинград…

Шёл декабрь 1942 года. В пути поезд то и дело обстреливали. “Пассажиры” выполняли приказ: при обстреле выскакивать из вагонов и бежать подальше от состава. Путь к передовой оказался долгим: сначала на сборный пункт на улице Воинова, а затем на барже от Лисьего Носа по Маркизовой луже на Ораниенбаумский плацдарм.

- Весь 1943 год держали оборону. Наши позиции обстреливали интенсивно. Когда я только прибыл на пятачок, наши позиции располагались в сосновом лесу, а когда началось наше наступление, от леса остались только комли деревьев, все вершины были срезаны взрывами. Я был командиром пулемётного расчета. Правда, доводилось и ротой командовать, и даже на один день назначили командовать батальоном, - вспоминает Василий Васильевич.

14 января 1944 года началась решающая операция по окончательному прорыву блокады. Даже спустя столько лет воспоминания эти даются непросто. Помогает справиться с эмоциями старший сын Игорь:

- Отец рассказывал, что, пока шёл прорыв, они две недели не спали. Я спрашиваю: как же можно две недели не спать? А он говорит: идёшь, держишься за телегу, и в это время спишь.

Улыбнувшись, Василий Васильевич продолжает рассказ:

- А 27 января (День снятия блокады) уже под Кингисеппом, - продолжает свой рассказ Василий Васильевич, - мне в живот влетает пуля! Она пробила круглую рукоятку гранаты, даже не соскользнув. В медсанбате выяснилось, что эта пуля не повредила ни один орган, поэтому решили её не извлекать. Она и до сих пор со мной. А когда хожу к врачам, все интересуются, глядя на снимки – что это у меня в животе такое?..

В тот раз судьба уберегла лейтенанта Крюкова… Через несколько дней из госпиталя он был направлен в резерв на знакомый уже сборный пункт на улице Воинова, оттуда - в части морской пехоты на Карельский перешеек.

В разговор вновь вступает Игорь Васильевич:

- Отец подробно рассказывал о решающем наступлении с Ораниенбаумского плацдарма. Когда началась артподготовка, до позиций противника было не более 700 метров; пушки били по ним, а в наших окопах просто земля ходуном ходила. Потом пошли наши штурмовики - волна за волной - и тоже сбрасывают и сбрасывают бомбы…

Хорошо помню, как отец рассказывал: наши наступают, немцы бегут, прячутся по лесам. А одну деревню никак не могли взять; снега там по горло… Подступили к самой окраине, и наступление захлебнулось. Дождались ночи, снова поднялись в атаку. “Ура!” - и выбив противника из первых траншей, заняли половину деревни. Их человек двадцать, немцев – неизвестно сколько. Залегли и не знают что делать. Часов в пять утра на “немецкой” стороне деревни завелись танковые моторы. Представляете себе: горстка наших пехотинцев против непонятно какого количества вражеских войск, да еще и танки!.. И немцы пошли в атаку… К счастью, как раз в это время подоспели наши танки, а за ними и пехота.


Василий Васильевич вспоминает забавный случай:

- Однажды приходит к нам на позиции батальонный снайпер, показывает удостоверение, хочет, чтоб я дал команду бойцам укрыться в траншеях – ему надо стрелять в немцев. А мы с ними уже дня три друг в друга не стреляем - отдыхаем: они вышли из окопов и ходят у нас на виду, мы - тоже. Я прошу снайпера, чтоб дал нам отдохнуть. Нет! Ну что ж, мои ребята попрятались…

А тут идут трое немцев. Он одного - раз! Тот упал. Другого… Снайпер, мужчина в годах, перезаряжая винтовку, говорит мне: “А ну, лейтенант, посмотри – немцы ходят?”. Я только голову поднял, мне пуля - чирк по скуле и по краешку уха. Видимо, сосуд задело: вся шея в крови. Меня санитары тут же перебинтовали. А снайпер ушёл на другой участок…


Как известно, Выборгская наступательная операция завершилась 20 июня. С 1 по 10 июля - десант сражался на островах. В один из дней этой операции подразделение, в котором служил Василий Крюков, погрузили на катер: срочно требовалось подкрепление на острове Койвусаари, противник там оказывал ожесточенное сопротивление. Катер благополучно подошел к берегу, и тут вдруг с острова, который, как считалось, был занят нашими войсками, враг открыл огонь. Судно получило пробоины и загорелось. “Спасайся, кто как может!”. Василий Крюков бросился в воду и под прикрытием борта катера поплыл от острова. Повезло: выручил пробковый спасательный пояс, да и пловец он был хороший.

Поплыл в направлении соседнего острова Тейкарсаари, надеясь, что там свои. Потом его заметили с берега и начали обстреливать. Свистящие над головой пули почти “лизали” макушку; Василий то и дело нырял, пряча голову. Чтобы стать менее заметным, отвязал пояс и плыл, держась за него. И так больше трёх километров среди двухметровых волн. Неподалёку от острова выбрался на большой камень… Увидев своих, преодолел еще около ста метров. На берегу ему в подчинение дали бойцов и направили на другой конец острова, где шел бой. И тут рванул тот самый снаряд…

Лет десять назад товарищ Игоря, наслышанный от друга о военном прошлом Василия Васильевича, организовал для семьи Крюковых поход на баркасе по памятным местам. По пути из Высоцка они отыскали и те острова, и самое поразительное - тот камень вблизи острова Тейкарсаари, на который в 1944-м выбрался Василий Крюков.

Правда, уточняет Игорь Васильевич, по рассказам отца этот камень представлялся громадным, а в реальности оказался совсем невелик. Впрочем, объясняется все просто: отец видел камень, находясь в воде, они же смотрели на него с борта катера. Но все совпало: и остров, у которого подбили катер, и окрестные острова… Долго не удавалось причалить к берегу из-за прибрежных камней. В итоге Василия Васильевича перенесли на сушу на руках.

Фронтовик узнал места боёв, за более чем полвека там мало что изменилось. Колючая проволока, вросшая в деревья, остатки траншей, ходов - медленно заживающие раны на теле земли. Отыскали и камень, у которого в траншее бойцы когда-то спрятали своего раненого командира.

На обратном пути остановились у захоронения в местечке Пихтовое. Василий Васильевич долго всматривался в надписи на мемориале - искал имя Владимира Сивкова; они всю войну дружили, что называется, спали под одной шинелькой, ели из одного котелка, Владимир даже собирался жениться на сестре друга… Выходили на то задание на разных катерах; на том, где был Сивков, погибли все.

Из госпиталя Василий вернулся в конце апреля 1945-го. Закончил институт народного хозяйства имени Плеханова, потом работал в райисполкоме. 13 лет назад старший сын перевёз родителей из Тульской области в Петербург: “Этот город мне роднее, чем родной. Я здесь кровь проливал!”

Ежегодно 9 мая Крюковы выбираются в парк Сосновка неподалёку от дома. Там у воинского мемориала вспоминают прошлое. Василий Васильевич и танцором был отменным, и на лыжах катался, и аккордеонистом-самоучкой был в центре всех праздников… Он и сегодня в свои 92 ежедневно проходит тысячу шагов, и не по квартире, а по улице - в любую погоду.

Читайте также