ДЕЛО ПО ОБВИНЕНИЮ В СПАСЕНИИ ЦЕРКОВНЫХ ЦЕННОСТЕЙ

Самые неожиданные открытия подстерегают нас там, где их не ждешь и тогда, когда их совсем не ожидаешь… Кажется, за несколько лет работы в архиве следовало бы привыкнуть к различного рода сюрпризам, однако каждый раз испытываешь чувство сопричастности к чему-то неясному, необъяснимому, загадочному, скрытому от нас пеленой веков, а в лучшем случае – туманной дымкой долгих десятилетий…

Просматривая фонд Петроградского губернского суда, я обнаружил трехтомное «Дело по обвинению Знаменского Федора в краже, отказе внесения налога, в хищении церковных ценностей» - заголовок однозначно свидетельствовал о преступном деянии некоего лихоимца, забравшегося в церковное хранилище и тайком, под покровом ночи, вынесшего из храма все, что можно было унести (такое, заметим, и в наши дни в российской глубинке отнюдь не редкость).

Листая первый том, бегло оценивая список икон, предметов церковного имущества, священнического облачения, - всего того, что инкриминировалось обвиняемому в качестве похищенного, я наткнулся на подшитый к делу конверт с каллиграфической надписью черными чернилами (с соблюдением правил дореволюционной орфографии) «Портретъ Митрополита Исидора». Фраза была зачеркнута чернилами фиолетового цвета, и выше, теми же фиолетовыми чернилами, было выведено крупным размашистым почерком: «Фотография Знаменского Федора Ивановича». (Я не криминалист-почерковед, но даже приблизительно-беглый взгляд на конверт и предшествующую ему «Опись вещественных доказательств, прилагаемых при сем деле на гр<ажданина> Знаменского» убедил меня в идентичности почерков помощника следователя или, как тогда писали, - пом<ощника> уполномоченного, составившего опись, и человека, подписавшего конверт).

Заинтригованный поправкой, я достал из конверта фотографию…
Всмотрись в нее внимательно и ты, уважаемый читатель!

Первое, что бросилось в глаза – знакомая по историческим фотоснимкам, картинам и кадрам кинохроники, слегка сутуловатая фигура императора Николая Александровича, стоящего в пол-оборота к фотографу, впереди его – мальчик в матросской форме – наследник-цесаревич Алексей Николаевич, за ним – воспитатель – дядька-матрос (вернее – кондуктор Российского императорского флота) Андрей Еремеевич Деревенько, позади императора - офицеры свиты (в том числе флотские)… Справа от императора, в глубине снимка, - фигура священника в длинном сером пальто и головном уборе – полукруглой шляпе - цилиндре… Фотография запечатлела всю группу в движении, во время прогулки по побережью, среди камней и скал…

Вот вам и митрополит Исидор! Наверное, с таким же, если не большим изумлением смотрели на эту фотографию чекисты, обнаружившие снимок во время обыска. Уже не было сомнений, что священник на фотографии и есть Феодор Знаменский – обвиненный в хищении церковных ценностей...

Еще 19 марта 1922 г. Владимир Ленин писал Вячеславу Молотову, в то время ответственному секретарю ЦК ВКП(б):

«Строго секретно. Просьба ни в коем случае копии не снимать.
Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления… чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько миллионов золотых рублей… никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс, который бы нам обеспечил сочувствие этих масс, по крайней мере, обеспечил бы нам нейтрализование этих масс… Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать»…
… К сожалению, ранее никаких сведений о священнике Знаменском лично у меня не было, вот разве только с юности сохранившиеся в памяти строки из «Колыванского мужа» Николая Лескова:
«У княгини Горчаковой можно было встретить всю местную и наездную знать, начиная с М. Н. Галкина и Ланских до вице-губернатора Поливанова… Княгиня также принимала, разумеется, и духовенство, особенно священника Феодора Знаменского и диакона Николаевского.

… Отец Федор был всем в Ревеле известен как самый добродетельный человек и как трус: он и сам себя всегда рекомендовал человеком робким.
… Он боялся всего на свете: неодушевленной природы, всех людей и всех животных и даже насекомых. И сам он… над этой своею слабостью смеялся и шутил, но побороть ее в себе не мог.

Он не мог войти без провожатого в темную комнату, хотя бы она была ему как нельзя более известна; убегал из-за стола, если падала соль; замирал, если в комнате появлялись три свечки; обходил далеко кругом каждую корову, потому что она «может боднуть», обходил лошадь, потому что она «может брыкнуть»; обходил даже и овцу и свинью и рассказывал, что все-таки с ним был раз такой случай, что свинья остановилась перед ним и завизжала. По счастью, он убежал, но после все-таки у него долго сердце билось. Собак, кошек, крыс и мышей он боялся еще более…»

Но Феодор Знаменский, явившийся прототипом литературного героя Лескова, естественно, не был тем самым Ф. И. Знаменским, уголовное дело в отношении которого я держал в руках…

Лесковский герой был настоятелем Ревельского (Таллинского) собора и скончался до 1883 года. С Феодором Иоанновичем Знаменским его роднили разве что фамилия (кстати, довольно распространенная в священнической среде), священство (Феодор Иоаннович был протоиереем), да вот характеристика «самого добродетельного человека» - последний вывод я сделал, исходя из материалов имеющегося в архиве уголовного дела.
«Его Святейшеству Святейшему Патриарху Московскому и Всея России Тихону.

Долг имею представить к награждению ко дню Рождества Христова сего 1921 года Митрою настоятеля церкви Спаса Нерукотворенного образа, что при бывшей Придворной Конюшенной Части, протоиерея Феодора Знаменского.

Протоиерей Ф<еодор> Знаменский достойный носитель пастырского долга. Он сплотил прихожан вверенного ему храма в тесную приходскую семью, он охранил самый храм и прилегающие помещения, он сумел сберечь весь прежний истовый порядок и благолепие богослужений, он, как председатель Приходского Совета, мудро и заботливо ведет все дела Совета и направляет всю работу, он сумел спасти и сберечь церковное имущество закрытых соседних церквей (б<ывшего> Мраморного дворца, б<ывшего> Дворца Владимировичей, б<ывшего> Павловского полка), он умеет все содержать в изумительном порядке и со всяческою бережливостью.

Но не в этой только стороне видит о<тец> Знаменский главную свою задачу, а и в наставлении, укреплении прихожан в доброй христианской жизни, он учит и наставляет их в деле спасения своею проповедью и подвигом личного примера, и обучением детей Божьему закону. От его личных трудов, по собственному признанию прихожан, они учились жить и работать не на показ, а для Бога.

Таковая разностная пастырская деятельность протоиерея Ф<еодора> Знаменского заслуживает особенного поощрения и я почтительнейше прошу Ваше Всесвятейшество удостоить его награждения Митрою.

Вашего Святейшества нижайший послушник, заведывающий б<ывшим> Придворным духовенством протопресвитер Александр Дернов».
Там же, в уголовном деле, я смог обнаружить и материалы к биографии протоиерея Феодора.

Отец его, протоиерей Иоанн Михаилович Знаменский, служил настоятелем церкви Святой Живоначальной Троицы Санкт-Петербургской епархии и в Военном госпитале в Красном селе Царскосельского уезда, имел награды и поощрения, предоставленные указами Святейшего правительствующего Синода в 1854, 1858, 1861 годах, и 13 апреля 1863 года… Последний указ (о награждении камилавкою) был продублирован начальником штаба отдельного гвардейского корпуса генерал-адъютантом графом Александром Ивановичем Бреверн де Лагарди (по материнской линии – представителем известнейшего в свое время шведского рода) в соответствующем приказе на имя красносельского коменданта.
Мать Феодора Иоанновича - Анна Александровна, была многодетна, однако имеющиеся в архиве документы конкретно упоминают только о двух ее дочерях: Евгении, 1850 года рождения, в январе 1863 года зачисленной на казенный счет в Санкт-Петербургское Александровское училище, и Марии, родившейся в 1852 году. В 1871 году родился сын Феодор.

В ноябре 1876 года протоиерей Иоанн Михаилович Знаменский был утвержден на должность духовника Гатчинского благочиннического округа, поскольку «возрастом, службою и качествами своими, как видно из его формуляра, соответствует требованиям…».

Дело отца на стезе священнического служения продолжил и его сын - протоиерей Феодор.
С 1896 по 1901 годы обучался в семинарии и в Петроградской духовной академии, служил священником. В 1897 году скончался отец Иоанн Михаилович; в этом же году умерли супруга и ребенок.

Казалось бы, такая череда несчастий должна была подорвать силы молодого священника, однако Феодор Знаменский только усиливает подвижничество и выбирает для себя нелегкий путь флотского священника…

Он служит в Кронштадтском морском госпитале, затем на кораблях Балтийского флота.


(Продолжение в следующем выпуске выходного дня)

Читайте также