Вспомним юность, друзей, целину

В середине прошлого века освоение целинных и залежных земель шло полным ходом, но рабочих рук все равно не хватало. В сложившихся обстоятельствах стали мобилизовывать студентов во время летних каникул.

«Я дважды была там!»

Наталья ГРЕЧИНА, в то время студентка математического факультета Ленинградского пединститута им. Герцена, первый раз оказалась на целине в 1957 году, после первого курса:

– Прошел слух по институту, что на целину отправят только лучших. Как же мы туда рвались! Прошло даже комсомольское собрание по отбору желающих. Провожали нас туда торжественно – со знаменами, речами… Романтику ощутили сразу по приезде: до Кокчетавской области добирались неделю в товарных вагонах – целый состав! Кормили нас на станциях, в воинских столовых. Когда приехали на место, в первую ночь было ощущение, что тебя качает, словно ты продолжаешь ехать в поезде!

Наши мальчишки жили в палатке, а нас поселили в здании барачного типа, приспособленного под Дом культуры. На полу разложили матрасы, набитые соломой – красота!

Убирали зерно, постоянно его перелопачивали, чтобы не горело. А жара кругом! Как-то раз все ушли убирать урожай, а мне как самой маленькой дали задание из шланга поливать недавно построенный из саманных кирпичей дом (чтобы постройка подсыхала постепенно, не трескалось). Жара – за 40 градусов, я – без шапки… К вечеру случился солнечный удар, температура подскочила, меня – срочно в больницу. Больничка маленькая, чистенькая…

Помню, грозы там были страшные. Как-то громыхнуло, и наш Витя Уха подошел к форточке, чтобы ее закрыть, а его мгновенно убило шаровой молнией! Там мы его и похоронили, хотя родом парень был из Сибири… 

Уставали по-страшному. После работы хотелось спать, но перед сном все вдруг начинали вспоминать, как хорошо дома, какие вкусные обеды по-домашнему… Здесь нас кормили невкусно, однообразно, но «на убой», а готовили сами, по очереди. Вот пришла пора готовить нам с Гертой Карамышевой на всю бригаду. То дежурство я запомнила на всю жизнь. Думала, что все едят мало, поэтому мы с Гертой просчитались. Нас чуть не разорвали: все остались голодными! Это мне стало уроком на всю жизнь: теперь я к приходу гостей всегда стараюсь приготовить еды побольше.

Первая целинная эпопея была недолгой, нам тогда очень понравилось. 

Домой вернулись к 7 ноября!

- Второй раз на целине мы оказались после второго курса, в 1958 году. Работали в Омской области. Год был урожайный: постоянно лопатили зерно, убирали картофель, которого выросло много – копнешь под кустом – сразу полведра! В тот раз нас почему-то долго не отправляли домой, занятия в институте начались в сентябре, уже и октябрь заканчивается, а мы все на целине, и между прочим, одежды теплой ни у кого нет… Родители забили тревогу, до горкома партии дошли – видимо, это подействовало: домой мы вернулись к 7 ноября.

Заработали все по-разному: мальчики получили много (у них оплата шла с выработки), везли домой и деньги, и даже зерно в мешках! Ну а мы получили меньше. Мне хватило заработанных денег на покупку для мамы лакированной сумочки. Мама ее очень любила… Я эту сумочку храню до сих пор.

Целина нас сплотила, дружим до сих пор. Одна из наших девочек, Аля (Алевтина Ефимовна КОМИССАРОВА – ред.), свою жизнь тоже связала с Выборгом, много лет работала в Высоцкой школе.

Сама Наталья Николаевна 16 лет была учителем в Черкасовской школе, 37 лет – в Александровском лицее.

Мы жили в… траншее!

Незабываемые впечатления о целине остались и у Вячеслава ЖЕЛУДКОВА. В 1958 году 16 второкурсников Ленинградского технологического института холодильной промышленности в числе других стройотрядовцев Ленинграда отправились в Казахстан. 

– Добирались долго: пересекли Урал, сфотографировались на границе Европы и Азии, наконец прибыли в Кустанайскую область, в Карасуский район. На открытой машине нас привезли на полевой стан, а это 40 километров от центральной усадьбы! В степи вырыта траншея глубиной до двух метров, на дне – матрасы, набитые соломой, сверху – лишь брезент… Это наше жилье: с одной стороны вход – для мальчишек, с другой – для девчонок. Неподалеку две постройки для механизаторов, а еще две – казахские, с земляными полами. Пища однообразная: в основном лапша, а вот картошку мы ни разу там не ели! Компот из сухофруктов казался очень вкусным.

С водой было плохо: привозная. Несколько раз нас доставляли на речку Карас – купаться, да и вещички свои можно было заодно постирать.

Дни проходили однообразно: подъем – в 7часов, с 8 часов – на работе. Трудились до темноты с небольшим перерывом. После ужина у всех было одно желание – спать. Мы были помощниками комбайнеров, а девочки работали на току. Наша задача была вовремя отгребать солому, следить, чтобы зерно точно попадало в кузов подошедшей машины. В то время был лозунг: «Уберем казахстанский миллиард пудов!» А урожай был и действительно отменный: машины только успевали подъезжать к комбайнам. Зерно свозили в бурты, наши девочки постоянно перелопачивали его, чтобы не прело и не горело. До сих пор удивляюсь, как они выдержали все это! Не обошлось и без потерь: физически не успевали все зерно перелопачивать….

Еще мы заготавливали саман из глины – без дела не сидели. Но находили время и на песни, и на есенинские стихи, и на «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова. Еще любили сусликов ловить, их в степи было много: караулили у норок с ошейниками! Тоскливо было в конце лета: начались дожди, сидели без работы, да и вода просачивалась в нашу траншею…

К нам приезжали из института с целью проверки, а что нас проверять: мы ко всему относились серьезно, среди нас были ребята после армии – народ бывалый. Но в целом целина нас проверила на стойкость. Четыре человека из нашей группы стали впоследствии директорами крупных предприятий в Ленинграде, Белоруссии, в городе Гагарин (сам Вячеслав Алексеевич многие годы работал в Выборге директором мясокомбината – ред.). А Борис Мисник был депутатом Государственной Думы двух созывов.

Прошло более 50 лет с тех пор, как мы окончили институт. Жаль, что кое-кто уже ушел из жизни… А вот девочки наши нисколько не изменились: настоящие красавицы! Я им даже стихи посвятил! В конце там такие строки:

Но с грустью я смотрю на фотографию тех лет,

Был прав поэт: «Большое видится на расстоянии»…

Страны той больше нет. И комсомола нет,

Но наша юность памяти останется.

Лидия Воронина