ДЕТСТВО, ИСКАЛЕЧЕННОЕ ВОЙНОЙ

Жили мы до войны на реке Свири в Ленинградской области. У нас был небольшой дом, а семья была большая. Когда родилась сестра, седьмой ребенок, родители получили пособие и на эти деньги купили бревна, чтобы построить второй этаж дома. Но помешала война…

Было воскресенье, два часа, по радио сказали, что началась война. Товарищ Молотов призвал народ грудью встать за Родину. Отца вызвали в военкомат, предлагали остаться на брони, но он отказался, пошел на фронт. Служил отец в Ленинграде, в стрелковом батальоне простым солдатом. Указом Президиума Верховного Совета СССР в 1943 г. 2 июня был награжден медалью “За оборону Ленинграда”, “За победу над Германией в 1941-1945”.

Провожая отца, начальник верфи Нюшин сказал, что позаботится о нашей семье. Нюшин занимался эвакуацией. Три баржи он проводил, ждали четвертую. Нас в поселке осталось две большие семьи и женщина с козами. Мы каждый день ходили на берег реки встречать баржу, а встретили фашистов - они выскочили из леса и шли нам навстречу, мы сначала думали, что это наши солдаты. Нюшин был в белой рубашке, он держал нас с сестрой за руки, рядом были два мальчика. Подойдя поближе, фашисты расстреляли нашего Нюшина. Мы жутко испугались, побежали домой. Фашисты фотографировали судостроительную верфь, пристань и паром.

Мы остались без средств к существованию. В июле у нас очень много белых грибов. Мы взяли две большие корзины и пошли в лес. Когда вернулись, то увидели, что домика нашего нет, пристани нет, судостроительной верфи нет, все разбомбили. Все, кто оставались в деревне, из наших бревен сколотили два плота и переправились на другой берег, приехали на станцию. Нас поселили в церкви. К нам приходила женщина, приносила вареную картошку в мундире, а сестре Зое - оладьи картофельные, женщине очень нравилось, как Зоя разговаривает, ей было всего 1,5 годика. Потом нас погрузили в вагоны, замаскированные зелеными ветками, - состав был очень большой, везли танки, пушки, пулеметы. Мы ехали в товарных вагонах, в одной стороне вагона финны, в другой мы. Финны пили водку и ели тушенку, маленькие есть просили, а мама их уговаривала: “Там чужие дяди, к ним нельзя подходить”.

Привезли нас в Петрозаводск и поселили в церковь недалеко от вокзала, местные жители эвакуировались, все квартиры были открыты. Пока не было колючей проволоки, мы ходили по домам в поисках пищи. Тем временем скотные дворы перестроили в бараки. Загородили колючей проволокой. Нас из церкви переселили в бараки. С нами жили политзаключённые. В феврале 1942-го ночью двое из них решили убежать. Был сильный мороз и метель. Они забрались на вышку, убили финна, переодели его в свою одежду, забрали оружие и убежали. Утром смена караула обнаружила убитого и всех политзаключенных повели на расстрел. Заставили выкопать яму, повернуться к ней лицом и расстреляли. Сестра Нина и мама от испуга сильно заболели. В 1943-м стали поговаривать, что будут ходить по баракам, записывать 13-летних мальчиков и девочек для от-правки в Германию. Мама нам всем убавила возраст на один год. А маленькая Зоя умерла от голода в 1942 году, никому из нас хоронить ее не разрешили, бросили в телегу и увезли...

Валентина Лебедева, несовершеннолетняя узница финских концлагерей

Читайте также