«БЛИЖНИЙ КРУГ» ЛЮДВИГА ГЕНРИХА НИКОЛАИ

«БЛИЖНИЙ КРУГ» ЛЮДВИГА ГЕНРИХА НИКОЛАИ
1042
«БЛИЖНИЙ КРУГ» ЛЮДВИГА ГЕНРИХА НИКОЛАИ

Александр Романович Воронцов. Часть 2 (1 часть)

С братьями Воронцовыми – Александром и Семёном – Людвиг Генрих Николаи знакомится в парижский период своей жизни, когда после окончания Страсбургского университета (1760 г.), получив небольшое наследство от матери, вместе со своим студенческим другом Францем Германом Лафермьером на два года уезжает во Францию, время от времени совершая путешествия по другим европейским странам. В Париже друзья близко сходятся с философами-энциклопедистами Дени Дидро и Жаном Даламбером, которые к тому времени уже восемь лет работают над созданием знаменитой «Энциклопедии наук, искусств и ремёсел», сыгравшей большую роль в распространении идей Просвещения и идеологической подготовке Французской революции. На философских вечерах в кругу энциклопедистов неоднократно бывали и «сиятельные» братья Воронцовы, представители одного из самых влиятельных и состоятельных семейств Российской империи, также с благоговением почитавшие французскую литературу эпохи Просвещения.

Старший сын

Александр Романович Воронцов родился в сентябре 1741 г. в Санкт-Петербурге, в семье Романа Илларионовича Воронцова и Марфы Ивановны Сурминой. Его рождение пришлось на год дворцового переворота, возведшего на престол императрицу Елизавету Петровну, обеспечившего взлет служебной карьеры его дяди Михаила Илларионовича Воронцова и отца. Старший сын уже к 5-6 годам обнаруживал наклонность к учению, особенно к чтению, чему во многом способствовала выписанная его отцом из Голландии, хорошо составленная библиотека из книг лучших французских писателей и поэтов, а также произведений исторического содержания. В 12-летнем возрасте Александр уже был хорошо знаком с творчеством Вольтера, Расина и Корнеля, Буало. Домашнее образование включало в себя изучение русского языка, обучение правилам этикета, а также участие в специальных «детских» балах при дворе Елизаветы I и в лучших домах петербургской знати.

Александр Воронцов с ранних лет начал заниматься литературной деятельностью. Благодаря хорошему знанию французского языка он оказался первым в России переводчиком нескольких трудов Вольтера, которые в дальнейшем были опубликованы в журнале «Ежемесячные сочинения, к пользе и уважению служащие». В детские годы Алек-сандр был особенно близок со своей младшей сестрой Екатериной (будущая княгиня Дашкова, президент Российской Академии наук). Практически каждый день бывал в доме своего дяди, где воспитывалась Екатерина. Посещение дома Михаила Илларионовича Воронцова также способствовало его близкому знакомству с цветом столичной знати – политиками, военными, дипломатами… Бывала в этом доме и великая княгиня Екатерина Алексеевна, будущая императрица Екатерина II.  

В 1754 г. братья Воронцовы были отданы отцом на обучение в пансион профессора юриспруденции Г. Штрубе в Санкт-Петербурге, но уже в 1755 г. Александр был произведен в прапорщики лейб-гвардии Измайловского полка, затем, по приглашению французского посланника Лопиталя,  он становится учеником Королевской школы легких кавалеристов в Версале, которую лично курирует Людовик XV. В январе 1761 г. Александр Воронцов возвращается в Санкт-Петербург и начинает дипломатическую службу (19 лет от роду!). По воле императрицы Елизаветы Петровны он назначается министром при Венском дворе (где прослужил лишь несколько месяцев, отправившись затем в Англию) и руководит делами российского посольства до приезда нового посла князя Д.М. Голицына. Князю он и рекомендует в качестве секретаря «молодого человека с хорошим образованием, в совершенстве владеющего французским и немецким языками», – Людвига Генриха Николаи. Таким образом, братья Воронцовы напрямую причастны к привлечению «друзей из Страсбурга» на службу к именитым русским сановниками императорского двора. 

Спустя год с небольшим тяжелая болезнь, а затем и смерть отца заставили Людвига Николаи покинуть князя Голицына, и в 1763 году он занимает место секретаря префектуры в родном Страсбурге и почти целый год посвящает изучению нелюбимых им юридических наук, служа в префектуре.

В России же в июне 1762 г. в результате дворцового переворота на престол восходит Екатерина II. Несмотря на негативное отношение к роду Воронцовых в целом, граф Александр Романович Воронцов остался полномочным послом в Англии. Его доклады из Англии императрица оценивала как полные, обстоятельные и объективные. Однако чрезмерная активность, инициативные предложения и рекомендации молодого посла не пришлись ко двору в Петербурге, в результате чего Александр Воронцов был отправлен в Голландию.

Иностранец на русской службе

Как раз в это время, а именно в начале 1764 года, Страсбург посетили камергер И. И. Шувалов и граф К. Г. Разумовский, с которым Николаи познакомился еще во время пребывания в Вене, и граф предложил Людвигу Генриху сопровождать своих сыновей в их путешествии по Европе. Николаи с радостью принял предложение быть руководителем молодых Разумовских, вынеся из этого путешествия богатый запас сведений, которые очень скоро ему пригодились. Франц Герман Лафермьер, назначенный канцлером М.И. Воронцовым на должность библиотекаря великого князя Павла Петровича, пытаясь устроить придворную службу лучшего друга, всячески рекомендовал Людвига Генриха при дворе. Эта рекомендация вместе с блестящими отзывами графа Разумовского привели к тому, что в 1769 году Людвиг Генрих Николаи прибыл в Петербург и с тех пор навсегда стал принадлежать России, с которой он, по его собственному выражению, связал себя кровными узами. 

Нужно сказать, что иностранцы не чувствовали себя чужими на русской службе, ведь практически все русское дворянство могло изъясняться на двух-трех европейских языках. Сама практика приглашения иностранных специалистов не считалась чем-то чрезвычайно странным: будучи европейской державой, Рос-сия использовала европейский опыт. Таких профессиональных ученых, дипломатов и учителей, которые перемещались из страны в страну ради заработка и повышения авторитета, было достаточно много. Русская служба считалась престижной и давала возможность быстрого карьерного роста со всеми вытекающими из этого факта почестями и материальными благами.

Возвращение на Родину

В 1768 году Александр Романович Воронцов возвращается в Санкт-Петербург и получает должность действительного камергера при дворе Екатерины II, но фактически остается не у дел, в связи с чем у него появляется время для участия в управлении имениями отца. В частности, поместье Мурино (сейчас район Санкт-Петербурга Девяткино) он сделал своей летней резиденцией: были вырыты пруды и каналы, разбиты фруктовые сады, построены теплицы и оранжереи, в которых выращивались абрикосы, персики и лимоны; как следует из писем архива Воронцовых, отец и сын Николаи впоследствии неоднократно бывали в этом имении. 

Екатерина недолюбливала Воронцовых за их самостоятельность и несговорчивость, за  критическое отношение к ней и ее фаворитам. Но к достоинствам императрицы относилось то, что она нередко поступалась своими чувствами и симпатиями ради интересов дела. Примером ее благоразумия стало назначение в 1773 году Александра Воронцова президентом Коммерц-коллегии (этот пост он занимал в течение 20 лет). Благодаря умелому руководству Коллегия в значительной степени способствовала расширению внешних торговых связей России, обеспечивала ежегодный рост доходов государства за счет таможенных сборов. И императрица, постоянно испытывавшая нехватку денег в казне, не могла этого не ценить.

«Спешу сообщить Вам…»

В архиве Воронцовых находится более 50 писем Людвига Николаи, которого современники называли «немецким Флорианом», к Александру Воронцову, где автор сообщал своему респонденту государственные и семейные новости, рассказывал о своих впечатлениях и переживаниях, хозяйственных делах в имении Монрепо. Вот несколько цитат из писем Людвига Генриха Николаи к Александру Романовичу Воронцову: 

«Дорогой друг! Спешу сообщить вам о той милости, которую мне оказала Её Величество Императрица, назначив меня президентом Академии наук. Едва я успел сесть за стол у себя дома, как получил приказ – явиться тотчас ко двору. Я застал их Императорские Величества в Эрмитажном саду, и там Император сам (Павел I – прим. авт.) мне сообщил о моем назначении по латыни…»  (15 апреля 1798 г.).

«Кажется, у нас в Монрепо наконец-то установилась хорошая погода, и я наслаждаюсь ею. Состояние моего духа такое покойное и безмятежное, что я даже взял в руки свою виолончель, к которой не прикасался в течение долгого времени…» (18 августа 1802 г.). 

«Наконец-то приехал мой дорогой сын Пауль, который употребил четыре месяца на то, чтобы прибыть из Лондона. Я полагаю, что в письме, которое он вам напишет сегодня, он подробно опишет все свои злоключения. Пауля я собираюсь удерживать около себя в течение шести месяцев, в продолжении которых я буду приучать его к нашей земле, которая очень нуждается в присутствии одного из нас… Я имел счастье обнять Мишеля (Михаила Воронцова – прим.авт.) накануне его отъезда из Петербурга» (23 июня 1803 г.).  

По восшествии на престол молодого императора Александра I канцлер Воронцов был призван возглавить дипломатическое ведомство Российской империи. Но тяжелая болезнь заставляет его отойти от государственных дел - он получает отпуск «на сколько ему угодно» и оставшуюся часть жизни (около 2-х лет) безвыездно проводит в своем имении Андреевское во Владимирской губернии, переписываясь с друзьями, в числе которых неизменно оказывался владелец имения Монрепо – Людвиг Генрих Николаи.

Надежда РАССАХАТСКАЯ, старший научный сотрудник ГИАПМЗ «Парк Монрепо»

Читайте также